слепая

Происходящее в нашей жизни редко становится частью бытия. Оно ведь в сущности и есть само бытие. И чтобы уж совсем честно, все наши желания и мнимые невозможности – все это строится нашим воображением. Точнее, сколько пожелаешь, столько и будет. Только и здесь, как в сказке про двоих из ларца одинаковых с лица, все как-то утекает сквозь пальцы. Не честно, не правда ли?

ТО, что заработал терять сложно, то, что получил просто так – еще больнее. И кажется, вот они, эти отношения на ладошке, а улыбаться, уже сил нет.

Кто-то с легкостью меняет новых партнеров, пересекая границу. Ведь ясно же было, что любовь не навсегда. А у кого-то между этим и другим полетами могут пролететь года, тогда как же, неужели тоже не любовь?

Ценность времени, которое убегает для нас в том, что можно вспоминать прошедшее. Если бы не было этой возможности, мы бы и не знали, что есть горе, тревога, тоска, разочарование. Полет – это всего лишь линия, движение которой мы выстраиваем сами. Но не всегда заметно…

И делая выбор в судьбе, кладя на престол наши пошлые мысли и банальные желания, мы начинаем постигать мир науки. Мы пока еще и сами не знаем, для чего этими ночами мы не плачем от любви, а читаем эти тексты. У нас не хватает времени покрасить ногти, и нам не дарят цветы по четвергам, но мы счастливы…

И это счастье уже другого порядка, не такое яркое и теплое, быть может не совсем то…

Но что-то дает ветру парусник, и плыть хочется все дальше и дальше.

Иллюзий и не было по сути, ведь мир был выстроен нами. Люди, постоянно тыкающие во что и как надо верить, в сущности, самые несчастные люди на земле, ведь они еще верят в прямолинейность.

Но вот что я для себя открыла, не иллюзии были с нами, нет… нечто другое…

Как Иоланта, мы были слепы, и видели все по-другому. Просто не так, как быть может то наглое побеждающее большинство, как-то иначе.

И нет сил описать, что тот мир был воздушней, чем этот.

Но девочке пришлось повзрослеть, ведь в ее книжках уже не было вопроса, что дальше?